А так все самое интересное начиналось после ужина.

26 вайэба 326 года. Двенадцать дней до вечеринки

Вилайди был очень решительно настроен четко обозначить позиции положения Верхнего и Нижнего в их паре с Эйнри. Настолько решительно, что последний час до ужина они с Айрин разрабатывали план соблазнения.

Сначала юноша привел в порядок свое тело. Вымылся, втер в себя какое-то пахучее масло. Когда Айрин спросила, смазал ли он себя только снаружи или изнутри тоже, мальчишка так мило покраснел, что ответа не понадобилось.

Потом волосы Вилайди тщательно причесали и заплели в косу. Губы долго-долго натирали жестким полотенцем и смазали обычным маслом. Нижние контуры глаз юноши Айрин, закусив кончик языка от старания, выделила коричневыми тенями. Так, чтобы эффект был заметен, а сами тени — практически нет. Глаза Вилайди и так были удивительными. Большие, чуть поднятые к вискам, темно-зеленого цвета с рыжими точками. Обрамленные самыми длинными и пушистыми ресницами, какие Айрин видела в своей жизни.

На штаны, через бедро, под углом, намотали сплетенную косичкой из разноцветных кусочков кожи "заманушку", как ее обозвала девушка. На соски Вилайди выбрал себе два зажима с камушками, похожими на изумруды. Айрин одобрила выбор: "Под цвет глаз. Красиво."

В общем, когда Эйнри зашел, чтобы отвести своего малька на ужин, он так и застыл в дверях. Хорошо хоть успел их закрыть.

— Матерь Сущего! Маль… — юноша запнулся, сглотнул, — Вилайди, ты… Ма-ать… У меня просто нет слов! Мне к тебе подойти страшно, такой ты красивый… У меня. Оказывается. Вот Матерь Сущего! Как я тебя сейчас ужинать поведу?! Мы же до лестницы не дойдем… Нет, мы даже от двери не отойдем… Мы вообще никуда не пойдем, пока я не сделаю тебя своим. — Эйнри умоляюще посмотрел на Айрин: — Госпожа, можно?!

— Да, конечно, развлекайтесь мальчики. Я пока в библиотеку за новыми книжками схожу. Часик у вас есть точно. Только двери закройте, а то у Сабины сердце не выдержит.

И девушка быстро выбежала из комнаты. Сначала — совершено честно направившись в библиотеку за очередным любовным романом. А то все время учебники и учебники, скучно. Там ее и нашла Сабина. Ужинать девушка напросилась в гости к тетушке, правда, за это ей пришлось выслушать большую подборку местных сплетен. Но чего не сделаешь ради счастья своих рабов, верно?

Вернувшись к себе в комнату значительно позже, чем через час, она нашла там сладко спавшего в кровати Вилайди и не спящего взволнованного Эйнри.

— Малек уснул почти сразу, даже без ужина. А я успел и поужинать сходить, и в библиотеку заглянуть, и полдома обойти… Хорошо, кто-то из мелочи видел, как вы к Хозяйке в комнату заходили. А то я уже волноваться начал, госпожа.

— Что со мной может случиться в собственном доме?

— Ну… Просто… — Эйнри опустился в свою любимую позу: на колени и головой прижаться к животу девушки, — Вилайди прекрасен, госпожа, но мне нужно… Хотя бы просто чувствовать ваше дыхание рядом… Никогда бы не подумал, что сам буду просить об этом, но… Не уходите больше, госпожа, пожалуйста. Вам ведь нравится смотреть, когда мы с ним, верно же? А мне после него нужно принадлежать вам. Хотя бы просто постоять вот так, рядом… Иначе я чувствую себя отвергнутым. Вами. И… Вы возьмете меня сейчас?

— Ты уверен, что у тебя еще осталось сил на меня?

— Госпожа! На вас у меня всегда есть силы!.. И… Спасибо вам за Вилайди!

27 вайэба 326 года. Одиннадцать дней до вечеринки

После ужина парни вернулись очень чем-то возбужденные, глаза блестят, лица загадочные.

— Ну и что вы задумали, мальчики?!

— Понимаете, госпожа, у Сайни сегодня день рождения, и он очень просил малька станцевать для него. Просто станцевать. И обещал позаботится о том, чтобы его никто не трогал. Малек согласился, госпожа. Но мы подумали… Вдруг вы тоже захотите посмотреть как он танцует? Вы ведь не будете сердится, если он будет танцевать для Сайни, а не для вас?

— Главное чтобы ты не сильно сердился. Или ты ревнивое чудовище только в отношении меня?

— Сайни будет только смотреть… И…Госпожа… Можно его снова сделать таким же красивым, как вчера? Пусть завидуют!

— А ты не боишься, что потом они организуют охоту?

— Я хорошо дерусь, госпожа.

— М-да? Ну тогда иди, погуляй где-нибудь, пока мы будем наводить марафет.

— Вы меня прогоняете, госпожа?!

— Конечно. Для твоего же удовольствия, между прочим. Вернешься и оценишь результат.

— Верхний… Мне будет нужна музыка, — Вилайди невинно похлопал ресницами, потом опустил глаза в пол, — я видел у тебя в комнате гитару… Может, ты сыграешь на ней для меня?

— Э… Малек… Ты умеешь подставить так, что на тебя и не разозлишься… Я уже давно не играл.

— Ну вот и потренируйся, — Айрин за руку дотащила брата до двери и выставила его из комнаты.

В этот раз Вил не стал заплетать волосы в косу: "Когда танцуешь, красивее с распущенными". Выплел из кожаной "заманушки" одну из веревочек, коричневую, и отстриг от нее короткий кусочек: "На член завяжу, чтобы стоял, пока танцую. Все-таки лучше подстраховаться, вдруг переволнуюсь и не встанет… "

— А почему веревку, а не контроль-кольца из здешней коллекции?

— Потому что я танцую для брата своего мужчины, а не используюсь для развлечения. Это очень сложные чисто гаремные нюансы, госпожа… Я и на соски зажимы надевать не буду, хотя с ними красивее. Но они подчеркивают мое положение сексуальной игрушки. А я приглашен для танца, а не для того, чтобы в меня играли.

Зажимы Вил надевать не стал, но с помощью пальцев и холодной воды довел свои соски до сочно-красного цвета.

В процессе нанесения теней в комнату тихо вкрался Эйнри. Увидел Вилайди. Глубоко вдохнул. Выдохнул.

— По сравнению с вчерашним — просто и по домашнему… — Айрин тут же залепила ему по затылку ладонью. — Ай, госпожа! Да красивый он у меня, красивый! Сам себе завидую просто… Ну пойдем же уже хвастаться…

На мужской половине дома было шумно и пахло чем-то терпко-хмельным.

— Кальяны уже заправлены. Вечером в гареме всегда покуривают… А сегодня к тому же праздник, — пояснил Эйн. — Нам в гаремный зал, госпожа. Помните, как туда идти?

— Да, конечно. Но я предпочла бы идти за тобой.

— Госпожа! Мы тут не одни. Даже на мужской половине встречаются женщины, да и парням нельзя показывать плохой пример поведения. Все и так в курсе, что вы меня балуете.

До зала надо было идти по длинному коридору с большим количеством дверей. Это были комнаты спецов и особо выделяемых наложников. Только у Эйнри комната была на женской половине, рядом с Сабининой.

В зале было шумно и многолюдно. И правда, иногда встречались молодые женщины. Запах жимолости резко выделялся из всего хмельного букета ароматов. Рабы сидели на полу, на ковре, небольшими группами, а в центре каждой стояли кальяны. Один, два… Иногда даже три сразу. Айрин поискала глазами Сайни. Не нашла.

— Эйн, я не вижу здесь Сайни… Зато я вижу толпу обкуренных парней и с десяток девушек. Мне это не нравится.

— Что именно вам не нравится, госпожа? Это все ваши рабы и служанки. А, вот две ваши родственницы, но они настолько дальние, что почти равны со служанками. А вот это — молодая хозяйка повыше статусом. Интересно, что она здесь делает? Ладно, потом узнаю. А теперь сделайте лицо позаносчивее и заходите. Если бы не эта молодая хозяйка, можно было бы не так точно играть по правилам, но раз она тут…

Айрин постаралась сделать требуемое выражение лица и вошла в зал.

Шум сразу затих. Рабы упали на колени, служанки и две молодых хозяйки присели в реверансе. И только молодая женщина, присутствие которой так удивило брата, просто встала и склонила голову.

— Она приветствует вас как равная, госпожа, — еле слышно прошептал парень, — а это не правильно. Вы, конечно, не прямая наследница и даже не дочь Управительницы, но она вообще дочь двоюродной сестры прежней госпожи. Живущая в этом доме, не специалист, то есть полностью зависимая от вашего расположения. Поставьте ее на место, госпожа. Лучше язвительно, а не грубо. Хотя сама виновата.